Странствия убийцы [издание 2010 г.] - Робин Хобб

— Ты не имеешь ни малейшего представления о том, как быть осторожным, — недовольно сказала она. — Ты не поймешь, что потерял путь, пока не исчезнешь.

Она с ворчанием перестала разделывать мясо и настояла на том, чтобы перевязать ему пальцы. После этого они со Старлинг вместе пошли за хворостом. Волк со стоном встал и последовал за ними.

Кетриккен помогла Верити войти в палатку. Через мгновение она снова появилась и пошла в большой шатер. Когда она вышла оттуда, в руках у нее были одеяла. Она поймала мой взгляд и смутила меня тем, что прямо встретила его.

— Я взяла из твоей сумки длинные рукавицы, Фитц, — спокойно сказала она и присоединилась к Верити в его палатке.

Мы с шутом смотрели куда угодно, только не друг на друга.

Я снова начал резать мясо. Я устал от этого. Запах свинины внезапно стал запахом мертвого существа, а не просто ароматом свежего мяса, и мои руки до локтей были покрыты липкой кровью. Разорванные обшлага моей рубашки пропитались ею. Я упрямо продолжал работать. Пришел шут и сел рядом со мной.

— Когда мои пальцы коснулись руки Верити, я узнал его, — сказал он внезапно. — Я узнал, что он настоящий король, за которым я могу следовать, — такой же, каким был его отец. Я знаю, каковы его намерения, — добавил он, понизив голос. — Сначала было очень сложно разобраться во всем этом, но я сидел и думал. И все это сходится с моим сном о Риалдере.

Дрожь охватила меня, и не холод был ее причиной.

— Что? — спросил я.

— Драконы — это Элдерлинги, — тихо сказал шут. — Но Верити не мог их разбудить. Поэтому он ваяет собственного дракона и, когда закончит, разбудит его. И тогда он полетит навстречу красным кораблям. Один.

Один. Это слово ударило меня. Снова Верити хочет в одиночку сражаться с красными кораблями. Но тут было слишком много непонятного.

— Все Элдерлинги были драконами? — Я снова вспомнил фантастические рисунки и гобелены с изображениями Элдерлингов Старейших, которые я когда-либо видел. Некоторые были похожи на драконов, но…

— Нет. Элдерлинги — это и есть драконы. Те существа в каменном саду. Это Элдерлинги. Король Вайздом разбудил их в свое время, поднял и призвал себе на помощь. Они вернулись к жизни для него. Но теперь они либо слишком крепко спят, либо умерли. Верити потратил много сил, пытаясь пробудить их всеми возможными способами. А когда не смог, решил сделать собственного Элдерлинга, оживить его и использовать в сражении с красными кораблями.

Я сидел не двигаясь. Я думал о жизни, которую мы с волком чувствовали, проходя между этими камнями. С внезапной болью я вспомнил о девушке на драконе в этой самой каменоломне. Живой камень, навеки лишенный возможности летать. Я содрогнулся. Еще один вид темницы.

— Как это делается?

Шут покачал головой:

— Я не знаю. Сам Верити вряд ли знает. Он идет к этому вслепую, на ощупь. Он придает форму камню и отдает ему свои воспоминания. А когда все это будет закончено, дракон оживет. Так я думаю.

— Ты сам слышал, что сказал? — спросил я. — Камень взлетит и будет защищать Шесть Герцогств от красных кораблей? А что будет с войсками Регала и пограничными конфликтами в Горном Королевстве? Этот «дракон» и с ними разберется? — Ярость медленно закипала во мне. — И для этого мы проделали такой путь? Ради сказки, в которую не поверит даже ребенок?

Шут выглядел оскорбленным.

— Верь или не верь, это твое дело. Я знаю только, что Верити в это верит. Если я не ошибаюсь, Кеттл тоже верит в это. Иначе зачем бы она стала настаивать, чтобы мы оставались здесь и помогали Верити заканчивать дракона?

Некоторое время я обдумывал это. Потом спросил:

— Твой сон про дракона Риалдера. Что ты помнишь о нем?

Шут беспомощно пожал плечами:

— Главным образом ощущения. Мне было очень весело и интересно, потому что я представлял дракона Риалдера, а он обещал покатать меня. Я чувствовал, что немного влюблен в него, знаешь ли. На сердце у меня было легко. Но… — Он запнулся. — Я не могу вспомнить, кого я любил — Риалдера или его дракона. У меня во сне они… смешались, как мне кажется. Вспоминать сны так трудно! Их надо рассказывать сразу, как проснешься, чтобы не потерять детали, иначе все гаснет.

— Но в твоем сне каменный дракон летал?

— Во сне я провозглашал дракона и знал, что должен лететь на нем. Я еще не видел его.

— Тогда, может быть, это все не имеет ничего общего с тем, что делает Верити? Может быть, в то время, которое тебе приснилось, еще были настоящие драконы, из плоти и крови?

Он с любопытством посмотрел на меня:

— А ты не веришь, что настоящие драконы существуют и сейчас?

— Я ни одного не видел.

— В городе, — тихо заметил он.

— Это было видение прошлого. Ты сам говорил.

Он поднес одну из своих бледных рук к костру.

— Мне кажется, они похожи на меня: редкие, но не мифические. Кроме того, если бы не было драконов из крови, плоти и огня, откуда бы люди взяли идею этих каменных статуй?

Я устало покачал головой:

— Наш разговор идет по кругу. Я устал от догадок, загадок и древних преданий. Я хочу знать, что происходит на самом деле. Я хочу знать, зачем мы проделали весь этот путь и что нам теперь делать.

На это у шута не было ответа. Когда Кеттл и Старлинг вернулись с хворостом, он помог мне сложить костер и пристроить мясо так, чтобы огонь вытопил из него жир. Остатки мы разложили у костра на свиной шкуре. Получилась порядочная груда костей и обрезков. Несмотря на то, что Ночной Волк уже немало съел раньше, он выбрал себе подходящую кость и улегся грызть ее. Я решил, что он срыгнул где-то часть съеденного.

Слишком много мяса не бывает, сказал он удовлетворенно.

Я сделал несколько попыток разговорить Кеттл, но добился только лекции о том, насколько больше я должен теперь тревожиться за шута. После случившегося его надо защищать не только от круга Регала, но и от притяжения различных предметов, которые могут заставить блуждать его сознание. Поэтому Кеттл хотела, чтобы мы вместе охраняли его сон. Она настаивала, чтобы шут спал на спине, а его серебряные пальцы были повернуты вверх и ничего не касались. Поскольку шут обычно спал, свернувшись в комочек, он не был особенно доволен этим, но наконец мы устроились на ночь. Я должен был стоять на страже с середины ночи до самого рассвета. Но до этого времени было еще далеко, когда волк пришел, уткнулся носом в мою щеку и толкал меня, пока я не открыл глаза.

— Что такое? — устало спросил я.

Кетриккен гуляет одна и скулит.

Я сомневался, что она нуждается в моем обществе. Но сомневался я и в том, что ей стоит гулять одной. Я бесшумно встал и вслед за волком вышел из палатки. Кеттл сидела у огня и тоскливо переворачивала мясо. Я знал, что она должна была видеть, как ушла королева, и не стал скрывать своих намерений.